Мои местаДединово - родина русского флота. При царе Алексее Михайловиче здесь был построен боевой корабль «Орёл», с той же верфи сошёл и ботик - «дедушка русского флота», на котором учился ходить под парусом юный Пётр I.
Если продадим в Архангельске, вели взять пошлины по 5 копеек; если же не продадим, вели пуд оценить по 40 рублей, пошлины взять по 5 копеек с рубля и пропустить за море в немецкие земли. А которые персидские товары годны на немецкую руку, вели с нас брать пошлину, как ведётся, также вели брать обыкновенную пошлину и с немецких товаров, которые мы привезем в Архангельск. От провозу этого шёлка и других товаров твоим подданным великая прибыль. Иноземцы, которые теперь ездят на кораблях в Турецкую землю, для покупки этого шёлку и других товаров, все будут ездить к Архангельску, и с них будут сходить в твою казну большие пошлины».
В мае 1667 г. Ордин-Нащокин написал договор с компанией на условиях, означенных в просьбе; агентом компании в Москве по просьбе армян утверждён был англичанин Брейн. Агент обязывался послать своих верных людей в Астрахань, Новгород, Архангельск и другие порубежные города и всякими делами компании в челобитье и торговых промыслах честно и верно радеть великому государю, его боярам, думным и приказным людям обо всяких делах и обидах извещать и бить челом радетельно, без всякой поноровки недругам компании; отписывать о делах компании к её членам в Персию, как случатся ездоки. За это раденье компания платит Брейну с проданных товаров по деньге с рубля; если же компания пришлёт шёлк или другие товары к самому агенту для продажи, то платит ему с продажных товаров по грошу с рубля; если же он товары продаст или выменяет на другие, то платить ему по другому грошу с рубля.
В мае написан был договор, а 19 июня сделано было распоряжение о строении кораблей для Каспийского моря: великий государь указал для посылок из Астрахани на Хвалынское море делать корабли в Коломенском уезде, в селе Дединове, а ведать это корабельное дело в приказе Новгородской чети боярину Афанасью Лаврентьевичу Ордину-Нащокину да думным дьякам - Дохтурову, Голосову и Юрьеву. В тот же день иноземец Иван фан Сведен объявил в приказе корабельщиков Ламберта Гелта с товарищами, четырёх человек, нанятых на четыре года. Полковник Корнилиус фан Буковен отправился в Вяземский и Коломенский уезды осматривать леса; к Марселисам на их тульские и каширские заводы послана была память - давать железо самое доброе на корабельное дело. Плотников и кузнецов велено было набирать из рыболовов села Дединова, охотников, а в неволю никого не нудить. Главным распорядителем при строении кораблей был приставлен Яков Полуехтов. Новое дело пошло не так скоро, как бы хотелось. Хотелось, чтобы корабль поспел к весне 1668 года, но 1 октября 1667-го Полуехтов прислал сказку дединовского старосты, что у них к корабельному делу охочих плотников нет; того же числа другая отписка Полуехтова: кабацкий голова отказал, денег у него нет, на корабельное дело дать нечего. Плотников велели нанимать в Коломне и Дединове, но от 27 октября от Полуехтова новая отписка: в Дединове плотники охотою не нанимаются, а подрядчиков нет, и корабельное дело за плотниками стало.
Послали память в приказ Большого дворца, велено всем дединовским плотникам уговариваться без всякого опасенья, наем им будет без убавки, и в неволю на них корабельное дело накинуто не будет, ссорщикам не верили бы; Полуехтову послали государеву грамоту: из Дединова у других сёл взять у приказных людей плотников тридцать человек, а корму давать им по четыре алтына на день. Работа пошла с 14 ноября. В январе отписка от Полуехтова: «Плотникам и кузнецам дано корму по четыре алтына на день человеку, а дни малые и холодные, корабельное дело неспоро, а корму без указа убавить не смею».
В ответ велено давать по два алтына человеку да смотреть, чтобы не гуляли. Тридцати плотников оказалось мало; понадобились канаты и бичевки, мастеров канатных можно было сыскать между крестьянами епископского села Городищ, но никто из них волею не подряжался; спросили парусного мастера — нет! Иноземцы объявили, что надобно на корабле вырезать корону, резчика негде было сыскать; дединовцы наскучили незваными гостями: староста приходил со многими людьми и ссылал полковника фан Буковена со двора, отводили дворы далеко от корабельного дела. Велели прибавить еще 20 человек дед иновских плотников, и полковника велели поставить на ближнем дворе, епископу коломенскому велели дать канатных и бичевных мастеров; из Оружейной палаты велели выслать в Дединово резного мастера; туда же велели послать из Пушкарского приказа казённого кузнеца Никитина.
Но и тут неудачи: Пушкарский приказ отвечал, что кузнец Никитин делает к большому успенскому колоколу язык, а кроме того кузнеца, языка делать некому; Оружейная палата отвечала, что у неё резного мастера нет. Парусных швецов и токарей велели взять на Коломне, кузнецов в Переяславле-Рязанском, живописца и резца на Гранатном дворе; но на Гранатном дворе их не оказалось, послали в Стрелецкий приказ. Между тем наступила весна, май месяц; Полуехтов дал знать, что корабль на воду спущен, будут отделывать его на воде, а яхта и шлюпы поспеют скоро. Но в июне новые жалобы от Полуехтова: коломенский епископ Мисаил канатных мастеров не даёт. А епископ жалуется: «Дал я 8 человек мастеров, но Полуехтов бьёт их и мучит, в подклеть сажает, пеньки и кормовых денег не даёт, мучит голодною смертию». На коломенском Кружечном дворе, на котором до сих пор брали деньги для корабельного строения, денег недостало, послали взять в Зарайске и Переяславле-Рязанском из таможенных доходов. Отыскали и отправили в Дединово иконописца и резца, резцу велено короны резать, а иконописцу, где доведется, цветить.
Лето уже приближалось к исходу, а корабль всё не был готов. 7 августа послана к Полуехтову царская грамота: велено у корабля на корме сделать и вырезать травы и вызолотить, орла и короны делать не велено, а на носу сделать льва; велено делать с большим поспешением, чтобы в августе месяце отпустить корабль из Дединова. Полуехтов отвечал на это, что главная остановка за епископом Мисаилом: канатных мастеров мало, а епископ не даёт в прибавку. Послали новую грамоту к епископу, с большим подтверждением, а к Полуехтову опять приказ, чтобы непремейно корабли были готовы к отпуску в августе месяце. Прошёл август, прошла и половина сентября, Полуехтов доносит, что корабль, яхта, два шлюпа и боты сделаны, совсем наготове, но больших канатов, на чём кораблю и яхте стоять, не сделано, потому что мастеров только 8 человек, а больше епископ Мисаил не присылывал. Пошла третья грамота к епископу, а к Полуехтову приказ: отпустить корабли в Нижний Новгород с полковником фан Буковеном и корабельщиками, а кормщиков и гребцов взять из Коломенского посада и Коломенского яма, знающих людей, которые бы в Оке-реке водяной ход знали.
В Нижнем велено корабли поставить для осеннего и весеннего льда в заводях и беречь накрепко; чего на кораблях не поделано, то фан Буковен должен был доделать в Нижнем. Но 19 октября отписка из Дединова: коломенские ямщики государеву указу учинились ослушны, на корабли кормщиков и гребцов не дали, кораблю по Оке идти нельзя, вода мелка.
А тут ещё Полуехтов поссорился с Буковеном, начали доносить друг на друга: фан Буковен пишет, что в Оке вода мелка, идти кораблю нельзя, а Полуехтов пишет, что в реке вода велика и кораблям идти можно, только полковнике подьячим пьёт и бражничает, о государеве деле не радеет, хочется ему, чтобы корабли зазимовали в Дединове. Чтобы помочь делу, послали грамоты к Полуехтову; если отпуск замедлится, то быть ему в опале и наказанье, и, во что корабли станут, те деньги доправят на нём; к Буковену: если не пойдёт в Нижний тотчас, то доправят на нём кормы за все прошлые месяцы. Но и это не помогло: Буковен дал знать, что с 4 ноября морозы сильные, по Оке лёд начал плыть большой; а Полуехтов присылает сказку за руками старост Ловецких сёл, что 2 ноября по Оке корабельный ход был. Как бы то ни было, корабль зазимовал в Дединове.
20 ноября явился в Посольском приказе корабельный капитан Давыд Бутлер с 14 товарищами, приехали они из-за моря, из Амстердама; к великому государю в службу по призыву фан Сведена. 2 марта 1669 г. Бутлера с товарищами да астраханца, который на Каспийском море бывал, отправили в Дединово осмотреть корабль, можно ли на нём по Каспийскому морю ходить? Посланные возвратились и объявили, что корабль и яхта годны. 25 апреля по государеву указу велено кораблю дать прозванье Орёл, капитану Бутлеру велено поставить на носу и на корме по орлу и на знаменах и на еловчиках нашивать орлы. Бутлер подал в Посольском приказе список с артикульных статей, как должен капитан между корабельными людьми расправу чинить и ведать их; артикулы были одобрены. Наконец в начале мая Орёл двинулся из Дединова, а 13 июня отпущен из Нижнего в Астрахань. Постройка корабля, яхты, двух шнек и бота обошлась в 9021 рубль».
Ботик, построенный в Дединове, пробудил в молодом царе Петре страстное стремление к мореплаванию. В амбарах Измайловского дворца под Москвой Пётр находит дединовский ботик, он спросил у знающего голландца Тиммермана: что это за судно?
Историк С.М. Соловьёв так передал этот разговор и последовавшие за ним дела, приведшие к строительству военного и торгового флота России: «Бот английский. - Где его употребляют. - При кораблях для езды и возки. - Чем лучше наших? — Ходит на парусах не только что по ветру, но и против ветру. - Против ветру! быть не может! надобно посмотреть: есть ли такой человек, который бы починил бот и ход его мне показал? — Есть. Сейчас отыскали голландца Карштен-Бранта, который при царе Алексее вызван был для постройки кораблей в Дединове. Брант починил бот, сделал мачту и паруса и начал лавировать на Яузе. «Это мне паче удивительно и зело любо стало,— говорит Пётр.— Потом, когда я часто то употреблял с ним, и бот не всегда хорошо ворочался, но более упирался в берега, я спросил его: для чего так? Он сказал, что узка вода. Тогда я перевёз его на Просяной пруд (в Измайлове), но и там немного авантажу сыскал, а охота стала от часу быть более».
Рассказывая, как возбуждена была в нем эта охота, Пётр рассуждает: «Монархию Русскую дед наш очистил и успокоил, отомщение ж (врагам) и распространение сыну своему оставил, который какое тщание к тому прилагал, а особливо в воинских делех, о том всем есть известно, и не точию на земле, но и на море покушался (которое дело так у нас странно было, что едва слыхали о нём), как то из осады города Риги и из строения двух кораблей в Дединове на Каспийское море видеть возможно. Но чего ради тогда тому не исполниться и на нас сие бремя воля вышнего правителя возложить изволила, то оставляем непостижимым судьбам его».
Что было тайною для Петра, то уже не тайна для потомства. Прежде него была сознана необходимость моря и флота для России: царь Алексей Михайлович строил корабли в Дединове, мало того, предлагал герцогу Курляндскому нельзя ли строить русские корабли в его гаванях? Но мы видели, как строили корабли в Дединове, с какою медленностию, с какими остановками: одни приказывали, другие исполняли, не умея и нехотя, и дело не пошло. Чтобы оно пошло, нельзя было сидеть в Кремлёвском дворце и слать указы; надобно было, чтоб в царе разгорелась страсть к морскому делу, чтоб он сам взялся за топор и начал строить корабли, чтоб ему печальные болотистые места при устьях Невы казались земным раем, парадизом, потому только, что они были близки к морю, что на них можно было строить корабли. Необходимость преобразований, новых учреждений была сознана до Петра; но привести в исполнение то, на что прежде только покушались, мог один Пётр».
В начале 1-го Азовского похода царь Пётр I побывал в Дединове.
В 1695 г., весной, из Москвы для взятия турецкой крепости Азов, отправилось войско под начальством генералов Головина и Лефорта. Они сели на суда в Москве, проплыли Москвой-рекой, Окой и Волгой. Царь Пётр писал тогда: «Ветры нас крепко держали в Дединове два дни, да в Муроме три дни; а больше всех задержка была от глупых кормщиков и работников, которые именем слывут мастера, а дело от них, что земля от неба». Уже в наше время первому российскому кораблю, построенному в Дединове, был поставлен памятник. Дединово было густонаселённым уже в XVII в. Оно с левого берега Оки позже распространилось на правый, где вместо приселка Клин образовалась Львова Слобода. В XVIII —XIX вв. основным занятием жителей были откупа, оптовая торговля сеном и садоводство; многие крестьяне вышли в купечество.
В Петербурге и Москве жило много крепостных крестьян из Дединово и Белоомута (работали на стройках, в каменоломнях, другие в трактирах, некоторые выбились в купцы и ворочали большими деньгами). Жизнь села всегда была связана с рекой, поэтому его заселение началось с набережной параллельными улицами, которые тянутся вдоль левого берега реки на несколько километров.
Небольшой приток Оки речка Ройка, теперь наполненная водами Цны, делит село на две неравные части, именуемые в прошлом Верхним и Нижним концами. В каждом из них издавна сформировались свои приходы, церкви которых уже в XVII в. были каменными. В Верхнем конце возле церквей образовалась торговая площадь, в XIX в. обстроенная двухэтажными, преимущественно кирпичными, купеческими домами с лавками. Часть этих зданий сохранилась до настоящего времени.
Неземледельческий характер хозяйства в Дединове вызвал к жизни свой, сближающийся со слободским, бытовой уклад, который выразился в первую очередь в застройке в XIX в. Дединова жилищами городского типа. Каменные или деревянные, часто с каменным низом добротные здания в один и два этажа, испытавшие воздействие архитектуры позднего классицизма, заполняли центральные улицы и стояли вдоль набережной. Большая часть этой застройки утрачена, лишь отдельные её представители позволяют судить о своеобразии облика крупного торгового поселения.
От некогда процветавших окских дворцовых сёл в наше время веет запустением. Плодородные земли, прекрасные луга, дорогостоящие хозяйственные постройки - всё заброшено.
Как будто про этот край писал в начале XX в. русский религиозный мыслитель Л. Тихомиров: «Отцы и деды стяжали нашу землю великим трудом, великим страданием, великим подвигом. Не погубите же её своими низменными эгоистическими стремленьями и раздорами, личными или классовыми. Поддержите Родину в её совокупной целости, а иначе на развалинах её приготовите могилы и для своих собственных эгоистических интересов».
Адрес
село Дединово, городской округ Луховицы, Московская область
Добавить в моё избранное
