Усадьба Измалково

В 1646 г. д. Измалково, в которой было три крестьянских двора владел стольник и воевода Иван Фёдорович Леонтьев.

С 1661 по 1686 г. Измалковым владел сын Ивана Фёдоровича, Фёдор Иванович Леонтьев. Он начал службу в 1633 г. стряпчил, в 1636 г. - стольник, был воеводой в Яблонове, Алатыре, Саранске, Тамбове, Саратове, в 1670 г. умный дворянин Ф. И. Леонтьев разбил шайки разинцев при Путятине, Панове и Исупове, и тем уберёг Арзамас от разорения, разбил толпы разинцев под Мурашкиным, занял Лысково, помогудержать Нижний Новгород, поразил «воров» под Ключищами и Маклаковым, очистил Нижегородский уезд, разбил «воровских людей» у с. Апраксина, при д. Селищах, и очистил Алатырский уезд.

В 1682 г. умер царь Феодор Алексеевич, Фёдор Иванович Леонтьев был в это время на службе в Астрахани. Ещё продолжались церемонии при похоронах почившего царя, когда взошедший на престол царь Пётр Алексеевич пожаловал верного слугу своего отца, Фёдора Ивановича Леонтьева в окольничий, было «указано к нему с тем послать великого государя жалованную грамоту в Астрахань с сыном его».

В 1687 г., после его смерти, имение переходит к сыновьям Павлу и Василию.

В конце XVII - начале XVIII в. имением владел Василий Фёдорович Леонтьев (ум. 1725), по смерти которого Измалково перешло к его вдове Ирине Александровне, урожденной Ляпуновой, и сестре Татьяне Фёдоровне (замужем за князем Василием Васильевичем Щербатовым).

В 1729 г. Измалково приобрел князь Михаил Владимирович Долгоруков (1667-1750, действительный тайный советник, один из первых сенаторов, губернатор Сибири (с 1724 г.), член Верховного тайного совета (с 1729 г.), с 1730 г. - астраханский губернатор). От брака с княжной Евдокией Юрьевной Одоевской (1675-1729) он имел двух сыновей и четырех дочерей. Михаил Владимирович - отец покорителя Крыма генерал-аншефа Василия Михайловича Долгорукова-Крымского).

В 1756 г. князь М.В. Долгоруков отдал имение своей дочери княжне Аграфене Михайловне.

В 1757 г. в Измалково была построена каменная церковь Святителя Димитрия Ростовского (снесена в 1930-х гг.).

В 1-й трети XIX в. владельцем усадьбы был отставной лейб-гвардии секунд-майор Василий Лаврентьевич Петров-Соловов (1715-1767). Он был женат на дочери генерал - поручика Льва Васильевича Измайлова, Екатерине Львовне Измайловой (1731-1783). У Василия Лаврентьевича и Екатерины Львовны было двое сыновей (Николай Васильевич, ум. 1803, статский советник, и надворный советник Тимофей Васильевич) и три дочери (Анна (1760-1828), Екатерина (1765-1836), Наталья (1767-1840).

Измалково, проданное Анной Васильевной Петрово-Соловово, перешло во владение действительнoгo статского советника, шталмейстера двора императрицы Марии Феодоровны Фёдора Васильевича Самарина (1784-1855).

Сохранившийся дом построен Самариными в 1-й половине XIX в.

У Самариных было 9 детей (7 сыновей и 2 дочери), воспитанию которых Фёдор Васильевич посвятил свою жизнь.

Он выработал собственную систему воспитания.

В 1840-х гг. дом Самарина был одним из центров культурной жизни Москвы. В Измалково прошли детские и юношеские годы публициста, историка, критика, общественного деятеля Юрия Фёдоровича Самарина (1819-1876) здесь он писал магистерскую диссертацию «Стефан Яворский и Феофан Прокопович».

Последним владельцем усадьбы был граф Владимир Алексеевч Комаровский (1883-1937), муж Варвары Фёдоровны Саманной (1886-1942), иконописец, открывший эпоху возрождения иконописи, один из основателей общества «Русская икона», большинство его работ уничтожено (например, иконостас церкви Преподобного Сергия Радонежского на Куликовом поле), сохранился эскиз росписи церкви Софии Премудрости Божией в Москве.

В 1905 г. В. А. Комаровский участвовал с орнаментальными работами на выставке «Нового общества художников» Санкт-Петербурга.

Весь 1909 и начало 1910 г. Владимир Алексеевич провел во Франции, занимаясь в парижской мастерской Жульена и Колоросси, а также под руководством В. А. Серова, который в эти годы там жил. Вернувшись в С.-Петербург, Владимир Алексеевич выставил свои работы на 7-й выставке НОХ, и они были отмечены тогда известными критиками. Но главная учеба В. А. Комаровского как художника еще была впереди.

В 1910 г. совершился перелом в жизни Владимира Алексеевича, и связан он был с открытием в Русском музее (тогда - музее Императора Александра III) отдела древнерусского искусства. Хранителем музея был художник, ученик Репина, родственник и друг графа Ю.А. Олсуфьева П. И. Нерадовский. Это было время открытия древнерусской иконописи - в прямом и переносном смысле этого слова. Над расчисткой икон работали лучшие реставраторы; иконы, очищенные от позднейших ремесленных записей, поражали своей первозданной красотой и производили, по словам П. И. Нерадовского, «потрясающее впечатление».

В 1911 г. известный в то время художник д. С. Стеллецкий пригласил В. А. Комаровского для совместной работы над иконостасом храма в имении графа А.О. Медема (на хуторе Александрия, неподалеку от города Хвалынска на Волге).

В следующем 1912 г. Владимир Алексеевич женился на Варваре Федоровне Самариной - дочери известного государственного и религиозного деятеля. Свадьба состоялась в Москве. После недолгого свадебного путешествия Владимир Алексеевич с женой вернулся в имение. Иконостас был закончен в 1913 г.

Очень скоро В. А. Комаровский стал не только художником-иконописцем, но и выдающимся теоретиком иконописи. Он был одним из основателей общества «Русская икона», членом редакционного совета сборника того же названия. Его заботило распространение знаний и воспитание вкуса и настоящего понимания в деле иконописного убранства храма.

Вторую крупную работу - иконостас для строящегося храма во имя Преподобного Сергия Радонежского - В. А. Комаровский вмете с Д. С. Стеллецким делали по заказу Ю. А. Олсуфьева. Со времен государя Алексея Михайловича Олсуфьевы жили в имении Красные Буйцы Епифанского уезда губернии. На Куликовом поле, частично входившем в имение, по инициативе Юрия Александровича в течение многих лет проводились археологические исследования.

В 1910-х гг. под председательством Ю. А. Олсуфьева, по проекту архитектора А. В. Щусева возводился храм-памятник во имя Преподобного Сергия Радонежского. В выполнении икон для храма иконописцам помогал 15-летний отрок, делавший прорисовку по левкасу - один из братьев Кориных - Александр.

Иконостас выполнялся в имении Ракша. Он был отправлен Олсуфьеву весной 1914 г. Вскоре пришла телеграмма от «заказчика» - выдающегося знатока и строгого ценителя иконописи «Сегодня открыли иконы, поражены красотою».

Летом 1914 г. Комаровские уехали в Москву; в сентябре в семье родился первенец - Алексей. Той же осенью Владимир Алексеевич похоронил обоих братьев. Василий и Юрий умерли один за другим.

B 1918 — 1919 гг. В. А. Комаровский написал большую икону Донской Божией Матери. Икона была установлена в Измалковской часовне, стоявшей на краю лесного деревенского кладбища. Двери часовни никогда не закрывались, перед иконой неугасимо горела лампада.

В конце 1920-х гг. часовню разрушили, икона пропала. Потом она оказалась (сначала в качестве доски для стола) в доме жительницы дереве Рассказовка, затем образ снова был утерян. Только в 1970 г. его чудом нашла в сарае деревенского дома дочь Владимира Алексеевича — Антонина Владимировна Комаровская. Теперь она находится в нижнем Покровском храме Свято-Данилова монастыря.

Живя в Измалкове, В. А. Комаровский работал учителем рисования в сельской начальной школе, размещенной в одном из флигелей бывшей своей усадьбы, расписывал деревянный изделия для Кустарного музея в Москве, занимался хозяйством. Находил он время и для собственной творческой работы. Он писал с натуры и по памяти. В.А. Комаровский первый раз был арестован в 1921 г. Его «взяли» в Москве на Спиридоньевке в доме С. Л. Мичурина, у которого в этот момент Владимир Алексеевич находился в гостях.

Более трех месяце Комаровский содержался сначала на Лубянке, затем в Бутырской тюрьме; он обвинялся в «укрывательстве антисоветских элементов и контрреволюционной работе», но «за недостаточностью улик» был освобожден и вернулся в Измалково, где его большая семья ютилась в одной комнате.

В 1923 г. помещения измалковского имения отдали под детскую колонию. Бывшие владельцы усадьбы и их «постояльцы» были выселены окончательно.

Комаровских, оставшихся без крова, приютил граф Ю.А. Олсуфьев, после отречения государя и февральской революции граф Ю.А. Олсуфьев, взяв жену, сына несколько семейных святынь, буквально бежал из имения.

Он направился в Оптину пустынь. По благословению духовника семьи, Оптинского старца Анатолия (Потапова) Олсуфьев переселился в Сергиев Посад - «под покров Преподобного» - Юрий Александрович купил двухэтажный дом на Валовой улице.

Сразу же по приезде в Посад, Ю.А Олсуфьев вместе с о. Павлом Флоренским и С.П. Мансуровым начали работать в Комиссии по охране памятников искусства и старины Свято-Троицкой Сергиевой Лавры (затем в Сергиевском историко-художественном музее). Олсуфьев до революции был автором многочисленных научных трудов по русской археологии.

За десять лет работы в Комиссии, с 1918 по 1928 г. он издал более двадцати фундаментальных работ по истории и теории иконописи, им сделаны описания коллекций и ценностей Лавры, разработана методика изучения древнерусского художественного литья. Приехавший в Сергиев Посад В. А. Комаровский также включился в работу комиссии: делал копии старинных миниатюр вышивок, для архитектурного отдела музея, выполнил несколько икон по заказу знакомых в том числе, два портрета отца Павла Флоренского, которые вызывали споры, но самому о. Павлу нравились своей правдивостью.

Павел Флоренский высоко ценил талант Комаровского.

В.А. Комаровский был вновь арестован.

Не побоялись тогда выступить в защиту художника известные люди: архитектор А. В. Щусев, художники В. А. Фаворский, П.И. Нерадовский, скульптор Н. А. Андреев, руководство музейного отдела Глав-науки, двадцать восемь крестьян села Измалкова просили за графа как за бывшего учителя рисования, доказывая, что он невиновен.

Но сам обвиняемый отрезал себе все пути к отступлению, заявив на следствии, что, по его мнению, «монархия есть та форма государственного устройства, которая может соответствовать нравственному идеалу». По обвинению в «принадлежности к монархической группировке бывшей аристократии» В. А. Комаровский им совещанием при ОГПУ был осужден на три года ссылки и отправлен этапом на Урал. Он отбывал срок в г. Ишиме (Тюменской области).

По распоряжению ОГПУ на работу его не брали. Владимир Алексеевич зарабатывал деньги тем, что писал портреты обывателей, делал вывески, красил крыши. Это было время расцвета НЭПа, и художник-оформитель пользовался спросом. Комаровский даже посылал домой небольшие посылки с продуктами и немного денег, же Владимир Алексеевич написал ряд картин «в иконописном стиле» и несколько гх портретов; в их числе - портрет Ю.А. Олсуфьева, выполненный по памяти. Эти работы были с большим трудом пересланы и доставлены по назначению. Но впоследствии пропали. Срок ссылки В. А. Комаровского окончился в 1928 г.

Однако возвращаться в Сергиев было опасно, так как там шли повальные аресты (как раз в том году было арестовано 80 «церковников» и «бывших» людей).

Семья Комаровских поселилась вблизи бывшего имения у крестьян, которые знали и любили их — сначала в с. Федосьино, потом в д. Рассказовке. Вскоре у Комаровских родился четвертый ребенок. Чтобы содержать семью, Владимир Алексеевич вынужден был браться за любую чертежную или оформительскую работу. И вот в самый разгар гонений на Русскую Православную Церковь в конце 1928 г. В.А. Комаровский неожиданно получил заказ на роспись московского храма - Софии Премудрости Божией, на Софийской набережной. Настоятелем этой церкви был совсем молодой еще 23-летний священник Александр Андреев (священномученик Александр). Им было учреждено при храме сестричество, здесь бесплатно кормили бедных.

В надвратном храме во имя иконы Божией Матери «Взыскание погибших», расположенном в помещении колокольни, по примеру древних христиан проводились «агапы» - вечерние богословские «беседы любви». В.А. Комаровский работал над росписями целыми днями, а иногда и ночами. Отдыхал тут же, в небольшой ризнице храма, размещавшейся под колокольней.

В конце 1929 г. о. Александр был арестован и сослан.

Вскоре оба храма закрыли. В Софийской церкви расположились различные учреждения, в храме во имя иконы Божией Матери «Взыскание погибших» кощунственно водворился клуб «Безбожник».

В домашнем архиве Комаровских сохранилось несколько акварельных эскизов и фотографий росписей.

Мученический путь Владимира Алексеевича продолжался.

Весной 1930 г. он едва избежал ареста. Когда за ним пришли, ему удалось незаметно выбраться из дома. Он провел ночь в лесу, в результате чего получил воспаление легких.

В Москве, когда он лежал больной, ему показалось, что за ним следят. Он сорвался с места и уехал в Верею, где в то время жила сестра его жены — Мария Федоровна со своим мужем, отцом Сергием Мансуровым (о. Сергий Мансуров дважды был арестован, заболел в заключении туберкулезом и скончался 2 марта 1929 г. в Верее в возрасте 39 лет).

В.А. Комаровский имел счастливую возможность побеседовать о вопросах иконописи с о. Сергием Мечевым, находившимся в Верее на отдыхе (о. Сергий Мечев (священномученик Сергий), сын знаменитого московского священника - святого праведного Алексия (Мечева) - подвергался арестам четыре раза и был расстрелян в 1942 г).

В результате этих бесед Комаровским была написана статья в форме письма, обращенного к о. Сергию Мечеву, рассматривались основные проблемы современного иконописания. Но нужно было возвращаться к семье в Москву. Вскоре после приезда В. А. Комаровского арестовали. Его продержали более меся, ца на Лубянке, потом в Бутырской тюрьме и отпустили.

В начале 1931 г. Комаровские переехали в дачный поселок при станции Жаворонки Белорусско - Брестской железной дороги, где они поселились в одном доме с семьей Оболенских. Здесь Владимир Алексеевич жил до 1937 г.

В 1920-1930-х гг. Владимир Алексеевич передал множество архивных материалов и портретов, принадлежавших семье, - в Пушкинский дом, Исторический и Литературный музеи, в Государственную Третьяковскую галерею.

В январе 1934 г. Владимир Алексеевич был арестован в четвертый раз. Он обвинялся в принадлежности к контрреволюционной организации и в «недоносительстве» на князя М.Ф. Оболенского (тот на допросах «признался», что Комаровский знал о его планах бежать за границу).

Был арестован и восемнадцатилетний сын Комаровских Алексей. Сын был осужден «за антисоветскую агитацию» на три года и отбывал срок в сибирских лагерях, отца после двухмесячного пребывания во Внутренней тюрьме отпустили.

В самом начале 1930-х гг. тяжело заболела жена Владимира Алексеевича — Варвара Фёдоровна. Болезнь, быстро развиваясь, привела к полной неподвижности.

В пятый раз Владимир Алексеевич был арестован 27 августа 1937 г. Бедная жена смотрела, как уводили мужа; скованная болезнью, она не могла даже поднять руки, чтобы проститься с ним. Младшие дети были 8 и 14, старшие — 20 и 22 лет.

В.А. Комаровский находился под следствием в Таганской тюрьме.

Владимир Алексеевич Комаровский был расстрелян 5 ноября 1937 г.

Варвара Фёдоровна умерла в 1943 г.

Брат Варвары Фёдоровны Комаровской, Дмитрий Фёдорович Самарин (1890-1921), учился на историко-филологическом факультете Московского университета, в 1913 г. в Марбурге, в Германии, писал там критическую работу о Марбургской школе философии, заболел душевно, скитался, ездил по монастырям, долго прожил в Сибири, бедствовал, был там арестован. В 1921 г. вернулся в Москву и вскоре умер.

В Измалково сохранились дом и здание служб.

Стоявшие перед домом львы в 1973 г. перенесены в Архангельское.

Сохранился парк и пруд, образованный плотиной на р. Переделке.