Чем живет Сахалин и зачем туда ехать

Почти Япония

Лететь до Сахалина — как до Японии. Широкофюзеляжный Boeing забит под завязку — свободных мест нет ни в экономическом классе, ни в бизнесе. Богатых людей на далеком и загадочном острове, судя по всему, хватает и после посадки экс-губернатора Хорошавина и его команды. Ощущения, когда летишь до пункта назначения 8 часов 10 минут и за это время ни разу не покидаешь воздушного пространства родной страны, непередаваемые. Невольно задумываешься, как вообще можно управлять такой территорией из единого центра? Как можно ее освоить?

Когда самолет приземляется в аэропорту Южно-Сахалинска, понимаешь, что освоили мы ее так себе — здание аэропорта небольшое, рейсов в день — всего несколько штук, а закрывается аэропорт едва ли не в обед. О чем можно говорить, если Ту-154 воздушная гавань стала способна принимать лишь в 1985 году. И, тем не менее, аэропорт развивается, пассажирооборот растет.

Сахалин — самый большой остров России. До Русско-японской войны остров использовался для ссылки каторжан. С 1905 по 1945 годы южная половина острова принадлежала Японии и активно осваивалась. За подписание Портсмутского мира, отдавшего часть острова японцам, премьер-министр Сергей Юльевич Витте получил графский титул и прозвище Полусахалинский.

Граждане Южной Кореи активно инвестируют в малый и средний бизнес на острове, а также заняты и на более крупных проектах. Рабочие из КНДР не только подметают улицы и заняты в строительстве, но и работают на рыбоперерабатывающих заводах. Например, на предприятии «Тунайча» на Сахалине. Взять хотя бы трудовых мигрантов. Таких вы по эту сторону Уральского хребта точно не видели. Одетые в одинаковую униформу, они ходят по улицам Южно-Сахалинска строем с вожатым впереди. Дело в том, что на острове, как и в некоторых других регионах к востоку от Урала, роль гастарбайтеров играют северокорейцы, которые прибывают в Россию по договору между КНДР и РФ. Сотрудничество это восходит еще к 1970-м, и в 2017 году было названо Госдепартаментом США рабством.

В действительности же, несмотря на по-настоящему тяжелые условия труда, северокорейцы мечтают оказаться на Сахалине, ведь всего за два-три года работы удается заработать внушительную по меркам КНДР сумму денег. Корейцы получают сущие копейки, но и практически ничего не тратят: живут в трудовых лагерях или общежитиях, централизованно питаются и фактически лишены досуга, так как надолго отлучаться из лагерей не рекомендуется. Правда, каждый рабочий должен отдать часть дохода северокорейскому государству, так что оставшаяся на руках сумма по нашим меркам выходит совсем смешной.

Тем не менее работа за рубежом считается в КНДР весьма престижной, и северокорейцам приходится давать взятки, чтобы на ней оказаться. Сахалинцы корейцами довольны. Иногда, правда, кто-то из них убегает в надежде на свободную жизнь в России, но, как правило, беглецов быстро ловят. В целом же ни о каком национализме или недооценке представителей других народов сахалинцами речи не идет. Тут любят и японцев, которыми многие местные откровенно восхищаются, и корейцев, которых на острове и вовсе три вида: те самые трудовые мигранты из КНДР, доморощенные корейцы (их на острове 5,6 процента населения) и южнокорейцы, которые инвестируют в местный бизнес.

На острове довольно много магазинов, ресторанов, турфирм и автосалонов, которыми владеют японцы и корейцы. Например, дилерский центр Toyota в Южно-Сахалинске открыл один из крупнейших дилеров марки в Японии. А любителям корейской и японской кухни в Южно-Сахалинске и вовсе раздолье — в городе множество ресторанов с аутентичными блюдами этих двух стран. Готовят, естественно, корейские и японские повара, владельцы тоже приезжие. Знание кухни и свежайшие продукты на выходе дают настоящий вкусовой оргазм. Столь вкусные суши и сашими я ел лишь в Токио и Нагое.

Дикий Восток

Сколько бы ни было японских товаров в супермаркетах Южно-Сахалинска, как бы ни были умны унитазы в отелях города, но сойти за Японию, пусть и провинциальную, у острова не получается. Слишком силен разрыв между богатыми и бедными. В центре Сахалина ничего нет. Жизнь есть на самом севере, где на шельфе добывают газ и нефть, и на юге, который был освоен за время японского правления с 1905 по 1945 годы. Во время Японского правления на Сахалине было построено достаточно большое количество синтоистских культовых сооружений. Взморские тории храма Хигаси Сираура Дзиндзя, что в местечке Взморье. Расположенный в Томари памятник гунсокиненхи — военный памятник с верхушкой, стилизованной под снаряд. Он посвящен солдатам и матросам, погибшим в Русско-японскую войну. Храмовый комплекс в Томари имел статус кенся — императорского святилища. Сейчас это комплекс с наилучшей сохранностью на острове. Помимо взморских тории сохранились и тории на вершине сопки, являвшиеся непосредственным входом на территорию храмового комплекса. С сопки, на которой расположен храм, открывается вид на бумажный завод, бывший в советские времена градообразующим предприятием. Сейчас от него остались только руины.

Один из шедевров японского инженерного искусства — Чертов мост. Железная дорога уходит в тоннель под горой, внутри которой совершает поворот на без малого 270 градусов с подъемом и пересекает сама себя по мосту. Мост и тоннель находятся в отличном состоянии, но поезда на этом участке железной дороги давно не ходят. Тем не менее посмотреть на мост ежегодно приезжают тысячи туристов: как россиян, так и японцев.

Сейчас большая часть полумиллионного населения острова живет на юге, но все деньги на севере. Добыча углеводородов и приводит к колоссальному разрыву в доходах и появлению статистики, которая создает ложное впечатление об острове. Например, средняя зарплата на острове на 44 процента выше, чем в среднем по стране, и близка к столичной. А в том, что касается ВРП (валовый региональный продукт), то по этому показателю Сахалинская область и вовсе находилась в 2015 году на уровне Великобритании. Москва, чтобы вы понимали, находилась на уровне Испании, а Московская область — Бразилии.

В действительности же на острове есть либо поднявшиеся на нефтяных деньгах нувориши, либо получающие не более 25 тысяч рублей бедняки. В поселках полно вызывающе скромных домов, а всевозможные сараи, гаражи и прочие подсобные помещения зачастую сделаны из морских контейнеров.

Внедорожники и пикапы Toyota — короли местного автопарка. Праворульные и проданные через официального дилера, привезенные из Америки и с Ближнего Востока, многочисленные Land Cruiser и Hilux всех поколений, Kluger и Highlander, Tundra и Sequoia, а также экзотический даже в Америке FJ Cruiser встречаются тут и там. Сахалинцы рассказывают, что на острове даже встречаются Toyota Mega Cruiser — эдакий японский «Хаммер», причем именно в армейской версии.

Свои автомобили Сахалинцы тюнингуют так, что улицы порой напоминают съемочную площадку очередной части франшизы «Форсаж». Если у вас внедорожник, значит, вы просто обязаны подготовить его для тяжелого бездорожья: лифт подвески, силовые бамперы, веткорезы, экспедиционный багажник и лебедка. Если же вы ездите на седане, купе или универсале, то не обойтись без занижения, огромного глушителя, красивых дисков и аэродинамического обвеса. И то ли сказывается близость Японии, то ли природный вкус, но выглядят все эти тюнингованные машины вполне гармонично и стильно. Пляжи широкие и с плотным песком, так что проехать на машине вдоль моря, а иногда по самому морю — любимое развлечение владельцев внедорожников.

Железные и автодороги местами проходят прямо по берегу Охотского моря. Подвижной состав железных дорог острова уникален и не встречается больше нигде в России. Многие поезда закупались в Японии во времена СССР.

Там, где нет отдыхающих, есть огромные сети. Их сушат, растягивая с помощью автокранов. Размеры сетей ограничены законодательством, но браконьеры регулярно нарушают запреты, используя гигантские сети.

Одна из достопримечательностей восточного побережья острова — батарея башен танков Т-54 в районе поселка Стародубское. Всего на пляже установлено шесть башен: три башни от танков Т-54-2 образца 1949 года, две башни от танков Т-54-3 1951 года и одна башня от танка Т-54А 1955 года. Каждая башня установлена на поворотный погон железобетонного подбашенного сооружения. Возле каждой башни расположены склады боезапаса, огневые точки, укрытия и переходы для скрытого перемещения личного состава.

На Сахалине вообще очень трудно отгородиться от природы. Вот и наш лагерь переехал подальше от рек на берег бухты Тихой, хотя первоначально размещаться мы планировали в глубине острова, где не так чувствуется ветер. Но местные отговорили — нерест лосося помешал. Если вы смотрели многочисленные фильмы про дикую природу, то знаете, что лосось возвращается нереститься в родную реку, перестает питаться и умирает после того, как откладывает икру. Запах разлагающейся рыбы делает ночевку в палатке на берегу реки невыносимой. Когда же мы отправились в леса центральной части острова, то увидели множество медвежьих следов, перебегавших дороги лис, зайцев и других животных, идентифицировать которых в сумраке удавалось далеко не всегда. На Сахалине, чтобы слиться с природой в одно целое, совершенно не обязательно далеко отдаляться от городов. Казалось, только что мы шли на наших Toyota Hilux и Prado по руслу горной реки, и вот уже мчимся по океанскому хайвею вдоль восточного побережья острова.

Холодная Калифорния

Август на Сахалине выдался невероятно теплым. Моментами воздух прогревался до 27-28 градусов, а значит нужно не искать оправданий и лезть в воду. Местные предпочитают купаться в мелководных проливах Лаперуза и Татарском, но мы с коллегами не ищем легких путей и лезем прямо в Охотское море. Свободного времени на острове не так и много, поэтому тратить его на переезд на другой берег совсем не хочется. Тем более, что восточное побережье острова напоминает Калифорнию. Бесконечные океанские пляжи, отличная дорога с ровным асфальтом и логичной разметкой, зелень прибрежных сопок — для создания картины серферского рая не хватает только самих серферов.

Вместо них на пляже шириной с МКАД стоят лишь автокраны, которые сушат растянутые между двух максимально выдвинутых стрел сети. Рядом с ними лениво ходят несколько мужчин. Зачем-то подъезжаем с ними познакомиться. Первым к нам выходит крановщик: мужчина с животом титанических размеров и таким же титаническим перегаром. Один из рыбаков оказывается чеченцем. Но перегаром пахнет и от него.

Впрочем, ближе к Южно-Сахалинску пляж постепенно начинает оживать. С него исчезают краны, зато появляются палатки и тенты отдыхающих. Спустя километр-другой океанский берег уже напоминает муравейник. Кто-то жарит шашлык, кто-то играет в волейбол, кто-то загорает, туда-сюда постоянно шныряют машины. Ширина пляжа такова, что рядом с табором отдыхающих действует целое пляжное шоссе по две полосы в каждую сторону. При этом песок настолько гладкий, что для езды по пляжу совершенно не обязательно быть обладателем внедорожника — здесь ездят даже на откровенных «пузотерках».

О том, что мы не в Калифорнии, напоминают… вкопанные в пляж башни танков Т-54. Столь широкий пляж в советские времена воспринимался как потенциальный плацдарм для вражеского десанта, а вовсе не как наш потенциальный ответ австралийскому Серферс-Парадайс. О вторжении уже давно никто не думает, а башни служат аттракционом для детей, которым на пляже не столь весело, как можно было подумать, — в море их не пускают.

Мысы Птичий и Великан в Корсаковском районе Сахалина особенно красивы с моря, но и просто погулять среди причудливых скал очень приятно.

Значительная часть автомобильных дорог на острове остаются грунтовыми, но протяженность асфальтового полотна постоянно увеличивается. И если дороги на острове заасфальтированы, то качество их отменное, а рельеф превращает их в настоящий драйверский рай.

В глубине южной части острова протекает множество маленьких речек, которые можно пересечь вброд даже на стандартном внедорожнике. Юго-западное побережье Сахалина похоже на Ирландию и юг Англии. Но нас ограничить некому, поэтому паркуем машины, как только находим в этом муравейнике свободные места, раздеваемся и бежим в море. Первые впечатления исключительно положительные — прохладно, но ничего экстремального. Делаю еще несколько шагов, мгновенно погружаюсь по шею, встречаю первую волну и… с криками бегу назад. У самого берега вода успевает прогреться, но стоит прийти волне издалека, как становится невыносимо холодно. Пожалуй, правильно делают местные, что не купаются в Охотском море. Делать это можно только для галочки: мол, я тут был, в море окунался.

Полмира на одном острове

Сахалин — самый большой остров страны, вытянувшийся с севера на юг на 948 километров, вмещает в себя все климатические зоны нашей страны, кроме субтропиков и вечной мерзлоты. Хотя нивхи — коренное население севера острова — имеют статус коренного народа Дальнего Востока, который дает те же права, что есть у коренных народов Севера: рыбалка и охота без всяких квот, неограниченная заготовка леса, неограниченное водопользование и другие льготы.

Но проехать весь Сахалин практически невозможно — ни одна прокатная контора просто не даст вам автомобиль. Все машины оснащены GPS-трекером, и двигатель могут заглушить дистанционно, если вы заберетесь севернее определенной широты, либо съедете с накатанных дорог. Но даже поездки по южной части острова хватает, чтобы навсегда влюбиться в него и местную природу. Юго-западное побережье острова напоминает Ирландию или юг Англии: высокий обрывистый берег, изрезанный многочисленными бухтами, зеленые холмы без деревьев. И никого.

От Англии побережье отличается наличием многочисленных брошенных и полуразрушенных зданий, отвратительным качеством грунтовки и общим депрессивным ощущением. Юго-восточное побережье, напоминает Калифорнию, а в глубине острова можно найти и березовые рощи средней полосы, и напоминающие кубанские пейзажи лесистые сопки. Местами картинка за окном и вовсе навевает мысли об Аризоне: красная почва, оранжевая пыль, многочисленные пикапы и американский капотный грузовик, тащащий огромный оверсайз-прицеп с грузом, — нежная европейская техника в этих условиях просто не выживает.

На Сахалине есть и зажиточные поселки с обустроенными дворами, аккуратно постриженными газонами, вежливыми водителями и отличными дорогами, и настоящие гетто с пыльными грунтовками вместо улиц, заброшенными домами и умершими предприятиями. И разделять их может всего несколько десятков километров. Население Сахалина, как и всего Дальнего Востока, стремительно сокращается. Если в 1991 году на острове проживало 715 тысяч человек, то в 2016-м — 487 тысяч. В последние пару лет наблюдается рост, но небольшой. Человек уходит, природа наступает.

Казалось бы, сделать из Сахалина туристический рай проще простого: рядом большие рынки Японии и Кореи и необъятный Китай, а японцы, к тому же, любят посещать свои бывшие территории в приступе ностальгии по имперскому прошлому. Да и россиян затащить на Сахалин можно — климат тут мягче, чем во многих частях Сибири. Но пока тут, как и во всей остальной России, заняты другим: пьют и воруют.